В статье «Аборт и доктрина двойного эффекта» предложила следующий мысленный эксперимент, который уже несколько десятков лет не даёт покоя философам, антропологам, специалистам по когнитивистике и нейронаукам:

Тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся по рельсам. На пути её следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку - и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?

Мы можем направить вагонетку на запасной путь, чтобы ценой жизни одного спасти пятерых. Скорее всего, вы выберете именно этот вариант. Или же мы можем ничего не делать, полностью осознавая, что наше бездействие приведёт к смерти пяти невинных людей.

В моральной философии с переменным успехом противостоят друг другу концепции утилитаризма (Дж. Стюарт Милль, Джереми Бентам и другие) и деонтологической этики, которая наследует идеи Иммануила Канта. Согласно утилитаристам, предпочтительны те действия, которые увеличивают всеобщую пользу и счастье - значит, переключить стрелку нужно без всяких вопросов. А вот с точки зрения этики Канта так поступать нельзя. Человека можно рассматривать только в качестве цели, а не средства, даже если это средство для спасения жизни других.

В 1976 году Джудит Томпсон предложила усовершествованный вариант эксперимента. Выбрать правильное решение здесь становится уже значительно сложнее.

Вагонетка всё так же несётся на всех парах по рельсам, к которым привязаны пять человек. Вы стоите на мосту, который находится как раз над железнодорожным полотном. Перед вами - массивный, полный человек, которого вы можете столкнуть под поезд и тем самым спасти остальных людей. Вы можете броситься под поезд сами, но вашего веса будет недостаточно, чтобы остановить вагонетку.

С точки зрения чистого утилитариста ничего не изменилось: вы так же морально обязаны пожертвовать одним, чтобы спасти пятерых, даже несмотря на то, что это связано с прямым насильственным действием. Но большинство людей, как показали исследования и опросы, проведённые в нескольких странах, думают иначе.

Если в первом варианте эксперимента почти все готовы переключить стрелку, то убивать толстяка желающих намного меньше. В чём тут дело? Что именно изменилось во втором эксперименте по сравнению с первым?

По-видимому, результат для нас - это не самое важное. Ещё важно, как именно он достигается.

Было предложено уже множество способов объяснить разницу между случаем с переводом стрелки и случаем с толстяком. К примеру, можно заметить, что во второй ситуации толстяк может остаться в живых, тогда как в первой кто-то обязательно погибнет.

Психолог Джошуа Грин из Гарвардского университета утверждает , что в первом случае мы имеем дело с безличной моральной дилеммой, в которой задействовано холодное рациональное мышление. А во втором включаются эмоции и эмпатия, которые ведут к совершенно иным решениям. Это объяснение выглядит правдоподобно, особенно если учесть, что толстяка намного чаще решаются убить аутисты и люди с психопатическими наклонностями, у которых с эмпатией как раз большие проблемы. Но могут быть и другие причины.

Если в первом случае вы перенаправите стрелку, а человек вдруг сможет порвать верёвки и убежать, вы будете, конечно, очень рады - ваша совесть не будет ничем отягощена. Но вот если толстяк сможет спастись и не остановит своим телом поезд, ничего радостного в этом не будет: окажется, что вы никого не спасли и совершили напрасное покушение на убийство.

За последние 40 лет было придумано ещё множество вариаций этой загадки. Вот некоторые из них:

Вы знаете о том, что толстяк на мосту является злодеем.

Вам не нужно сталкивать толстяка своими силами - он стоит прямо на люке, который вы можете открыть, нажав на рычаг.

Один человек, привязанный к рельсам - ваш злейший враг, а к пятерым вы не испытываете никаких эмоций.

Вагонетку можно убрать с путей, столкнув её с другой вагонеткой. При этом обе они попадут на лужайку и убьют человека, спящего в гамаке.

В первых вариантах эксперимента мы полностью игнорируем то, кем являются люди на рельсах, как выглядит толстяк, что на нём надето, и ещё множество других факторов, которые в реальной ситуации могут повлиять на наше решение. Некоторые считают, что по этой причине такие мысленные построения абсолютно бесполезны и ни о чём не говорят.

Но именно эта дилемма действительно поднимает важные вопросы - неудивительно, что она привлекла к себе такое внимание. Появился даже термин «вагонеткология» (trolleyology), которым обозначают исследования, посвящённые схожим моральным противоречиям.

Как указывает Дэвид Эдмондс, посвятивший этой проблеме целую книгу , схожие случаи разбирают курсанты в Военной академии Вест-Поинта, США - предполагается, что это помогает подчеркнуть разницу между методами военных сил США и террористических организаций. Последние наносят намеренные удары по гражданским, тогда как первые атакуют военные объекты, а гражданские лица становятся только случайными, хоть и неизбежными жертвами.

На самом деле, мы сталкиваемся с такими проблемами повсеместно. Вот пример из области медицины, который приводит Эдмондс:

Когда какая-то медицинская организация сталкивается с выбором - финансировать какое-то одно лекарство, которое, как считается, спасет X жизней, или финансировать другое лекарство, которое спасет Y жизней, она в действительности имеет дело с вариацией задачи вагонетки, хотя в таких дилеммах и не требуется никого убивать.

Такие мысленные эксперименты, как проблема вагонетки, которые на первый взгляд кажутся совершенно бесполезными, на самом деле помогают лучше понять, что именно мы считаем правильным и справедливым, какая этика для нас предпочтительнее.

Но и это ещё не всё. Всё большее количество задач, которые раньше выполняли люди, берут на себя автоматизированные системы. Скоро на наших дорогах появятся сотни беспилотных автомобилей. Это поднимает серьёзные этические проблемы: какую программу действий мы должны заложить в эти системы?

Нужно ли, к примеру, автоматически отцеплять вагон, который вот-вот взорвётся, от общего состава, пожертовав меньшинством ради жизней многих? Иными словами, должны ли роботы быть утилитаристами или кантианцами?

Эдмондс считает, что мы предпочтём программировать их на минимизацию жертв и максимизацию блага. И это было бы вполне обоснованно: если эмоции мешают нам убить толстяка, то у машин нет такого оправдания. Их этика будет отличаться от нашей. Но именно наши доводы, эксперименты и рассуждения во многом определят, какой именно она будет.

"Почему вы говорите, что ответственность на вас, если вы дотронетесь до рычага? И пять бесконечностей таки в пять раз больше, чем одна."

Ответствнннсть появляется за те действия и тот выбор, который совершила непосредственно я. Я буду нести ответственность за смену направления вагонетки. Эта задача - моделирование ситуации "пожертвовать одной жизнью ради спасения пяти". Я, согласно моим моральным принципам, не считаю себя в праве никем жертвовать и совершать подобный выбор. Я не считаю себя в праве оценивать эти жизни ни количественно, ни качественно. Ответственность за этот выбор я на себя и не дам складывать. Использование рычага - выбор между тем кто будет жить, а кто умрет. У меня не достаточно ЧСВ, чтобы жертвовать чьей-то жизнью ради чужой, обменивать одну жизнь на другую или на пяток жизней.

И нет, пять бесконечностей и одна бесконечность оба равны бесконечности.

Если у меня будет хоть какая-то возможность помочь людям на рельсах, не принося никого в жертву (в том числе себя), я приложу для этого все усилия. Но условия задачи этого не подразумевают.

Давайте смоделируем иную ситуацию, в которой вам нужно сделать такой же выбор. Уберем гипотетического "злодея" из Пилы, который во всем виноват, и отдадим эту роль жизни. Потому что так оно обычно и бывает. Вы - врач. У вас есть пять пациентов, которые умрут, если им срочно не пересадить органы. И один пациент с простым кашлем, у которого есть все пять здоровых органов. Ну что, режем его, бедолагу, на органы? У вас есть один человек, с которым ничего не случится, если вы ничего не предпримите (жизнь привязала его к безопасным рельсам, при вашем бездействии через часик он уйдет из больницы живой). Но вы можете спасти пятерых (жизнь привязала их к смертельным рельсам) ценой жизни этого одного. Простая же математика, да, чего тут рассуждать, делать надо! И это не вы наслали болезнь на этих людей, в изначально сложившейся ситуации вы не виноваты. Если вы не притронетесь к скальпелю - вашей вины в ничьих смертях не будет. Решайте. А то у вас там пять семей, которые в случае принятия решения не резать, будут смотреть на вас с яростью и недоумением.

Проблема "утилитарного" решения этого эксперимента как раз в том, что оно только кажется рациональным и до очевидности простым. При хоть сколько-нибудь жизненной ситуации этими же принципами уже руководствоваться сложнее, а чаще всего вообще невозможно. А люди, которые с умным видом в кухонном споре заявляют, что тут все просто, нечего рассуждать, дело делать надо, в жизни будут первыми паникерами. Потому что, когда думал, что все просто, а оказалось сложно, тебе ещё тяжелей принять решение.

«Вагонеткология»

Джошуа Грин, психолог из Гарвардского университета, провел последние несколько лет, наблюдая за тем, как психопаты продираются через дебри моральных дилемм, как реагирует их мозг, находясь внутри той или иной этической барокамеры. Он наткнулся на некоторые очень любопытные вещи. Эмпатия не единообразна, а шизофренична. Существуют две разновидности эмпатии: горячая и холодная.

Для начала рассмотрим головоломку (случай 1), которую впервые предложила философ Филиппа Фут.

Железнодорожная вагонетка несется по рельсам. На ее пути находятся пять человек, которые привязаны к рельсам и не могут освободиться. К счастью, вы можете переключить стрелку, и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. Но за это надо заплатить - на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам, который погибнет в этом случае под колесами вагонетки. Должны ли вы переключать стрелку? Большинство из нас не испытывает серьезных затруднений, решая, что делать в этой ситуации. Хотя перспектива переключения стрелки сама по себе не выглядит великолепной, утилитарный вариант - убить одного человека вместо пятерых - кажется наименьшим из зол. Правильно?

А теперь давайте рассмотрим второй случай, предложенный философом Джудит Джарвис Томсон.

Как и прежде, неуправляемая вагонетка несется по рельсам, к которым привязаны пять человек. Но на этот раз вы стоите на железнодорожном мосту за спиной очень крупного незнакомого вам человека. Единственный способ спасти пятерых - столкнуть незнакомца на железнодорожные пути. Но таким образом вы обрекаете его на верную гибель. Зато его тело остановит вагонетку и спасет пять жизней. Должны ли вы столкнуть незнакомца с моста?

Можно сказать, что в этом случае мы опять сталкиваемся с дилеммой из реальной жизни. Хотя счет жизней остается точно таким же, как в первом случае (пять и одна), эта ситуация заставляет нас задуматься и встревожиться. Но почему?

Джошуа Грин убежден в том, что у него есть ответ. И он имеет отношение к различным климатическим поясам в нашем мозгу.

Он считает, что случай 1 мы можем назвать безличной моральной дилеммой. Она связана с определенными отделами головного мозга, префронтальной корой и задней теменной корой (в частности, передней префронтальной корой, височным полюсом головного мозга и верхней височной бороздой), которые задействованы в нашем объективном переживании холодной эмпатии: в рассуждениях и рациональном мышлении.

Говоря о случае 2, мы могли бы назвать его личной моральной дилеммой, которая стучится в двери эмоционального центра головного мозга - миндалины, отвечающей за горячую эмпатию.

Как и большинство нормальных людей, психопаты достаточно быстро решают, что им делать в случае 1. Они переключают стрелку, вагонетка едет по запасному пути и убивает лишь одного человека вместо пяти. Однако - ив этом суть - в отличие от нормальных людей они так же быстро принимают решение и в случае 2. Психопаты, не моргнув глазом, не задумываясь, сталкивают толстяка с моста, как если бы речь шла о том, чтобы разломить печенье.

Чтобы еще больше все запутать, это различие в поведении отражается, хотя и несколько в ином виде, и в головном мозгу. Паттерны нейронной активности у психопатов и нормальных людей очень похожи, когда речь идет о безличных моральных дилеммах - и резко отличаются друг от друга, как только вещи приобретают более личный характер.

Представьте себе, что я поместил вас в аппарат для проведения функциональной МРТ, а затем предложил вам две эти дилеммы. Что я наблюдал бы, пока вы пробираетесь по злокозненным моральным минным полям? Ну, в тот момент, когда дилемма превращалась бы из безличной в личную, я увидел бы, что ваша миндалина и связанные с ней зоны (медиальная глазнично-лобная кора, например) начали светиться, как автомат для игры в пинбол. Другими словами, в этот момент эмоция бросила бы монетку в щель автомата.

Но у психопата я увидел бы лишь темноту. Изобилующее пещерами нейронное казино было бы заколочено досками и заброшено. А переход через границу от безличного к личному ничем не сопровождался бы.

Это различие между горячей и холодной эмпатией, тип эмпатии, который мы «чувствуем», наблюдая за другими людьми, жесткие эмоциональные исчисления, которые позволяют нам оценивать, холодно и бесстрастно, что мог бы думать другой человек, должно быть сладкой музыкой для ушей таких теоретиков, как Рейд Мелой и Кент Бейли. Конечно, психопаты могли демонстрировать свой дефицит и в первом случае и действовать на основании эмоций. Но когда дело доходит до второго случая, когда речь идет о «понимании», а не о «чувствовании», об абстрактном, неэмоциональном предсказании, а не о самоидентификации, когда надо полагаться на обработку символьной информации, а не на эмоциональный символизм - на тот набор когнитивных навыков, которыми обладают опытные охотники и специалисты по холодному чтению, и не только в естественной среде, но и в человеческом обществе, - то психопаты оказываются в своей собственной лиге.

На одномоторной эмпатии они летают еще лучше, чем на двухмоторной, - что, конечно, является одной из причин того, почему они обладают таким даром убеждения. Если вы знаете, где находятся нужные кнопки, и не обжигаетесь, нажимая на них, то у вас есть все шансы получить джекпот.

Разделение эмпатии на два типа должно звучать сладкой музыкой и для ушей Робина Данбара, которого, когда он не занят изучением материалов о берсерках, иногда можно встретить в комнате для преподавателей в колледже Магдалины. Однажды днем, сидя за чаем с печеньем в алькове, обшитом дубовыми панелями, с видом на монастырь, я рассказывал ему о вагонетках и тех различиях, которые они выявили в функционировании психопатического и нормального мозга. Он нисколько не удивился.

«Викинги хорошо справлялись со своими делами, - отметил он. - Берсерки явно не делали ничего такого, что погубило бы их репутацию людей, с которыми лучше не связываться. Но в этом и состояла их работа. Их роль заключалась в том, чтобы быть более безжалостными, более хладнокровными, более жестокими, чем средний викинг-воин, потому что… это было именно то, чем они и являлись! Они на самом деле были более безжалостными, более хладнокровными, более жестокими, чем средний викинг-воин. Если бы вы стали сканировать мозг берсерка и предложили ему дилемму с вагонеткой, я знаю наверняка, какую реакцию вы получили бы. Точно такую же, как в случае психопатов. Никакой реакции. А толстяк на путях вошел бы в историю!»

Я намазал маслом еще одну лепешку.

«Я думаю, что в каждом обществе нужны определенные индивиды, которые выполняли бы грязную работу, - продолжал Данбар. - Кто-то, кто не боится принимать жесткие решения. Задавать неприятные вопросы. Делать что-то без лишних размышлений. И большую часть времени эти люди, в силу природы своей работы, которую они призваны выполнять, вовсе не обязательно будут хорошими людьми, с которыми вы хотели бы сесть рядом и выпить чашку чая. Хотите сэндвич с огурцом?»

Дэниэл Бартелс из Колумбийского университета и Дэвид Пизарро из Корнельского университета не могли продолжать споры и получили документальные доказательства своей правоты. Исследования показали, что примерно 90 % людей отказались бы столкнуть незнакомца с моста, даже если бы они знали, что, преодолев свою природную нравственную щепетильность, соотношение мертвых к живым составило бы один к пяти. Но остаются 10 %: не такое чистое в моральном отношении меньшинство, которое, если бы ему пришлось столкнуть незнакомого человека с моста, испытывало бы мало сожалений в отношении чужой жизни. Но кто принадлежит к этому беспринципному меньшинству? Кто составляет эти 10 %?

Чтобы выяснить это, Бартелс и Пизарро предложили дилемму с вагонеткой более чем 200 студентам; те должны были оценить по четырехбалльной шкале, насколько они готовы столкнуть толстяка с моста на рельсы - то есть степень своей «утилитарности». Затем наряду с вопросом о вагонетке студенты должны были ответить на серию вопросов, специально разработанных для оценки уровня скрытой психопатии. Эти вопросы включали в себя утверждения типа «Мне нравится смотреть на кулачные бои», «Лучший способ управлять людьми - это говорить им то, что они хотят услышать» (согласен/не согласен по шкале от 1 до 10).

Могут ли быть связаны два этих конструкта - психопатия и утилитаризм? Бартелс и Пизарро не знали ответа, но связь оказалась очевидной. Анализ их данных показал достоверную корреляцию между утилитарным решением проблемы вагонетки (столкнуть незнакомого толстяка с моста на рельсы) и преобладающим психопатическим типом личности. Как и предсказывал Робин Данбар, утилитаризм касался в основном денег, но порождал определенные проблемы, как только выходил за чисто денежные рамки. Джереми Бентама и Джона Стюарта Милла, двух британских философов XIX века, с именами которых связана формулировка теории утилитаризма, в общем, считали хорошими людьми.

Это знаменитое высказывание принадлежит Бентаму: «Величайшее счастье максимального количества людей представляет собой фундамент морали и законодательства».

Однако давайте копнем немного глубже, и мы увидим более сложную, неоднозначную и мрачную картину - картину безжалостного отбора и предательского морального разрушительного потока. Например, создание подобного законодательства, основанного на этой морали, неизбежно приведет к деспотическому подавлению других людей: каким-то группам или начинаниям просто в силу лотереи чисел придется стиснуть зубы и примириться с тем, что их приносят в жертву «высшему благу».

Но у кого хватит характера нажать на спусковой крючок? Бартелс и Пизарро выявили этот паттерн в своей лаборатории. А как насчет повседневной жизни? Может быть, именно здесь пригодятся психопаты?

Морской транспорт на сегодняшний день является одним из самых динамично развивающихся секторов мировой экономики. Также мы видим, как стремительно производится большое количество легковых автомобилей мировыми брендами «Toyota », «General Motors », «Hyundai », «Volvo », «Nissan », «Mercedes Bens », «Mazda » и прочие. Для своевременной доставки понравившегося автомобиля клиенту от завода производителя, с недавних времен существуют суда-автоперевозчики или автомобилевозы . Это самый выгодный и самый быстрый способ доставки «железного друга» покупателю. Конечно же, со временем во всех отраслях происходит совершенствование технологий. Не обошло стороной и строительство автомобилевозов. Я не берусь утверждать, что грузовое судно под названием «Zenith Leader », принадлежащее компании «Nippon Yusen Kaisha Line» (N.Y.K.), является одним их самых новых и среди других, но обратите внимание на технические данные морского судна :

Длина - 199,9 м;
Ширина - 32,2 м;
Осадка - 10 м;
Водоизмещение - 62080 тонн;
Судовая силовая установка - дизельный двигатель типа «Mitsubishi » 8UEC60LSII;
Мощность - 21134 л.с. ;
Скорость - 20,1 узла;
Дальность плавания - 19700 миль;
Экипаж - 25 человек;

автовоз «Zenith Leader»

«Zenith Leader » было построено на японской верфи «Imabari Shipbuilding Industry Ltd » 12 октября 2007 года. Организация грузовых помещений состоит из семи палуб. Как правило, автомобили загружают и выгружают своим ходом через рампы. Одна расположена в средней части судна с размерами: длина 20 метров, ширина 4,2 метра, и в корме - длина 35 метров, ширина 8 метров. Это самый эффективный способ. За один рейс способен доставить в порты до 6501 машин. На каждой из палуб производят надежное крепление автомобилей . Погрузочно-разгрузочные работы обеспечивают представители завода изготовителя или дилеры-поставщики.

автовоз «Zenith Leader»

фото-эксклюзив: в трюме автовоза

Подводная часть корпуса имеет заостренную форму, что дает возможность снизить сопротивление воды, а соответственно, увеличить скорость движения судна автомобилевоза . Внедрение новейших компьютерных технологий довело до совершенства управление всеми системами на судне, это в некоторой степени облегчило работу командному составу, но ответственность за безопасную перевозку все равно лежит на них.

Для трейлеровозов основной груз тот, который перевозится в машинах, а для автомобилевозов - сами автомашины. Еще несколько лет тому назад для их перевозки использовались лишь обычные суда, в крайнем случае дооборудованные дополнительными палубами. Сегодняшний автомобилевоз - специализированное судно, которое отличается и своим видом, и своим устройством даже от близких к нему по типу трейлерных судов.

Вот почему, рассказывая о том, что отличает автомобилевозы, мы сошлемся на норвежское судно «Нопал Аргус», которое может на своих 12 грузовых палубах доставить в порт назначения около 3 тысяч легковых машин. «Нопал Аргус» в прошлом - обычное сухогрузно судно. Оно было построено в городе Николаеве и продано советским внешнеторговым объединением «Судоимпорт» норвежской фирме.

Сухогруз превратился в автомобилевоз. Реконструкция не коснулась лишь корпуса и машины. Коренным пределкам подвергались трюмы: в них установили дополнительные палубы. Мачты, рубки и другие надстройки были срезаны. Почти по всей длине судна прошла нова многоярусная надстройка, благодаря которой высота борта удвоилась и достигла 25 метров. Машины, включая автобусы, доставляются на борт своим ходом по наклонным погрузочным рампам и с помощью специальных лифтов грузоподъемностью 12 тонн, а легковые - своим ходом по наклонным пандусам.

В связи с повышенной опасностью усилена и противопожарная охрана судна. Создана мощная вентиляционная система, обеспечивающая до 20 обменов воздуха в час; имеются широко разветвленные установки для подачи углекислого газа к месту, многочисленные противопожарные занавеси. Аналогичная конструкция и у специально построенных автомобилевозов. Например, датское судно «Диви Скагерак», которое может перевезти на своих 12 палубах 3800 легковых автомашин.

Кстати, не все палубы «Диви Скагерака» постоянные. Часть из них представляет собой подвешенные на цепях подъемные платформы. При перевозке автобусов или грузовиков цепи подтягиваются специальными лебедками. Когда палубы поднимаются к потолку, то вместо трех помещений по 1,7 метра высотой образуется одно пятиметровое. Посредине судна проходит лестничная клетка для машин. На смену обычным лестницам пришли пандусы, по которым автомобили могут «взобраться» на нужный этаж. Переставная бортовая аппарель для погрузки и разгрузки может крепиться к необходимому этажу.

Одной из важных характеристик любого судна является его парусность: площадь борта над водой, на которую давит ветер. Чем парусность больше, тем сложнее управлять судном, так как ветер его сильнее поворачивает и раскачивает.

На автомобилевозах судостроителям пришлось дополнить обычные рули. В носовой части устанавливается подруливающее устройство - труба, идущая с борта на борт, с винтом посредине. Засасывая воду с одного борта, выбрасывая ее с другого, это устройство помогает поворачивать судно при любой скорости.

Второе усовершенствование автомобилевозов - это успокоители качки. Ведь чем выще судно, тем больший его размах при качке, тем большие силы инерции возникают в грузе, особенно на верхних палубах. Поэтому так важно уменьшить качку. Для ее ограничения и применяются бортовые успокоители. Они выдвигаются из борта и по своей конструкции напоминают плавники рыб. Используется и другое - цистерны. В них накачивается вода, которая и противодействует крену. Бортовые успокоители и противокреновые цистерны как бы гасят качку, снижая ее в 4-5 раз.

На морских дорогах появились и различные комбинированные суда. Например, балкеры, которые везут в Японию руду, а на обратном рейсе опускают на цепях целую этажерку платформ, забирая на них сотни автомашин.

Автомобилевозы приходят и на реки. По Волге плавает специализированное судно для перевозки «Жигулей».